Не совсем джентльмен - Джеки Д`Алессандро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она нахмурилась.
– Спасибо, я ценю вашу заботу, но...
– Но что?
Виктория тяжело вздохнула.
– Ну, для человека, который заявляет, что хочет меня, вы не очень сильно рветесь ко мне в любовники. К сожалению, прочитав «Дамский путеводитель» сотни раз, я ничего не нашла о том, как ладить с мужчиной, который не желает...
– Не желает? – Глаза Натана потемнели, и он поднялся с кровати. Пронзая ее взглядом, он медленно расстегнул рубашку. – Моя дорогая Виктория, я-то как раз очень хочу, уверяю тебя. Просто мне нужно быть уверенным, что ты знаешь, на что идешь.
Он сдернул с себя рубашку и небрежно отбросил ее на иол. Виктория окинула взглядом его грудь, остановившись на шелковистых завитках волос, собиравшихся в черную ленточку, которая делила его плоский, сильный живот на две части. Признаки возбуждения четко вырисовывались под обтягивающей тканью бриджей.
«О Боже...»
В нем не было ничего, что указывало бы на нежелание.
– И на что же я иду? – спросила она, чувствуя учащение пульса.
– На то, что есть любовник, который не удовлетворится тем, что получит тебя лишь единожды. Я рассчитываю, что наша любовная связь будет продолжаться все оставшееся время, что ты проведешь в Корнуолле.
– Понятно. – Она выпрямилась в постели, смахнув с себя простыню, и встала на колени. Вытянувшись вперед, она провела кончиком пальца по очаровательной ленточке волос. – Тогда, чтобы играть честно, мне лучше предупредить вас, что и вы втягиваетесь в интригу с женщиной, которая после одного раза вас не отпустит. Я тоже буду ждать продолжения в течение всего моего пребывания в Корнуолле.
Ее палец скользнул по участку кожи прямо над поясной линией бриджей. От одного легкого прикосновения его мышцы вздрогнули.
– Тяжелый труд, который я постараюсь выдержать с улыбкой на лице.
– Конечно, если ты не уверен в своей выносливости...
Он приподнял бровь:
– Ты сомневаешься в моих силах?
– А если я скажу «да», вы докажете мою неправоту?
– Боюсь, это вынудит меня усилить вызов.
– Да! – сказала она без колебаний.
Глава 18
Выбором современной женщины должен стать щедрый, заботливый любовник, который сделает все, чтобы доставить ей удовольствие. Также важно, чтобы и она видела, что ему хорошо, – это увеличит ее наслаждение.
«Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»
Чарлза Брайтмора
Натан уже не медлил. Казалось, он прождал целую вечность, когда окажется так близко к ней. Ему понадобилось тридцать долгих секунд, чтобы скинуть с себя оставшуюся одежду; руки, обычно спокойные, дрожали, пальцы обмякли. Он никогда еще не чувствовал себя таким распущенным, страждущим, не мог контролировать свою страсть.
Освободившись от бриджей, он залез к ней в постель, накрывая своим телом. Чувствуя ее под собой, поглощенный волшебным ощущением, он погрузил пальцы в шелковистые локоны и страстно поцеловал Викторию, вонзив язык прямо в ее горящий рот. Самообладание, стремительно исчезавшее, получило новый удар, когда она обвила руками его шею и встретила мощную атаку его языка своим языком.
Желание пронзило его насквозь, и он с усилием напомнил себе, что эта женщина раздела его одним взглядом. Только одно прикосновение, не спеша. В первый раз он должен все сделать медленно. Но, черт возьми, это было почти невозможно при ее сладости, ее движениях. Он весь напрягся, и его твердый орган, тесно прижавшийся к ее мягкому животу, пульсировал. Мучительно простонав, он поднялся, встав на колени меж ее ног.
Она потянулась к нему, но он без слов покачал головой. Он согнул руки и, подняв ее колени, развел бедра. Влажное поблескивание между ними исторгло стон из его напрягшегося горла. Протянув руку, он потрогал припухлые шелковистые складки. Мышцы внутренней стороны бедер напряглись, и он мягко погладил их, возбуждая все более. Когда она расслабилась, внутрь проник сначала один, потом два его пальца. Она была такой тугой. Влажной и горячей. Она была готова. Господи, он не мог больше ждать.
Он опустил свое тело, перенеся вес на предплечья, и, посмотрев вниз, медленно вошел в нее. Она резко взглянула на него. Ее голубые глаза были наполнены любопытством и трепетом.
– Дай мне руки, – сказал он хриплым от желания голосом.
Она протянула руки вверх, и он замком скрепил ее пальцы со своими. Затем, глядя прямо на нее, он сделал толчок вперед.
Ее глаза широко распахнулись, и она напрягла пальцы. Он заставил себя остановиться.
– Тебе больно?
Она медленно покачала головой. Влажный жар ее шелкового лона сжал его, будто в бархатный кулак, и Натан стиснул зубы от удовольствия, от непреодолимого желания продолжать, и сильнее.
Прошло полминуты, которые показались длиной в столетие. Ее веки потяжелели, и она приоткрыла рот, выдохнув:
– Твое тело на мне... во мне... это ощущение... такое сладкое.
Она сама подняла бедра, впуская его глубже, и тут он забыл о контроле...
Простонав, он почти полностью вышел из нее, а затем медленно соскользнул в самую глубину. Еще и еще. Снова и снова, быстрее, сильнее, терзаемый все более жгучей страстью ощущая каждый выдох своих легких. Она закрыла глаза и выгнула спину, подталкивая бедра вверх, встречая каждый новый улар. Ее дыхание стало прерывистым, она сильнее сжала ею руки, вскрикнув, и он почувствовал, как задрожало ее тело, когда нахлынула кульминация...
Когда Виктория расслабилась, он вышел из нее и уткнулся лицом в теплый изгиб ее шеи, зажав свой орган между собой и ею. Дрожь облегчения и свободы пробежала по всему его телу.
– Виктория.....
Несколько долгих секунд он не двигался, вдыхая нежный аромат роз, подогретый мускусом возбуждения. Затем он поднял голову и посмотрел на ее красивое лицо. Щеки разрумянились от удовольствия, влажные губы слегка припухли и покраснели от страстного поцелуя, глаза сияли удивительным открытием новых ощущений. Ее рука выскользнула из его ослабевших пальцев. Виктория прижала свою ладонь к его щеке.
На губах появилась легкая улыбка, и она прошептала:
– Натан...
Тепло и нежность, каких он раньше не испытывал, пленили его. Не отрывая от нее глаз, он осторожно поцеловал пораненную ладонь.
– Виктория...
Улыбка расцвела ярче, женщина прикрыла глаза и потянулась, прижимаясь к нему. Он залюбовался изящной линией ее щеки, и его взгляд замер на красной отметине, врезанной в белую кожу под ее челюстью. В памяти всплыл нож, приставленный к ее горлу.
Ее могли убить. Он мог потерять ее. Загоревшаяся в нем ярость и ужас утраты сказали ему то, чего уже никак нельзя было отрицать. То, что стало предельно ясно: он полюбил ее.
